Это произошло в то преснопамятное время, когда мяса в магазинах не было, колбаса стоила два двадцать по палке в руки, а одна высокопоставленная особа заявила с высокой трибуны, что «Секса в нашей стране нет».
Как-то вызвал меня начальник отдела и, грустно глянув в глаза, сказал:
— Я думаю, Николай Иванович, что нам пора распрощаться с товарищем Востоковым.
Капитан третьего ранга Востоков был начальником нашего флотского склада, который постоянно лихорадило. То матросы хором ринутся в самоволку, то кто-то из мичманов супругу вдруг «разукрасит», чтобы лучше любила мужа, то кто-нибудь из офицеров вместо того, чтобы спать в обнимку с «любимой» половиной, почему-то ночует на топчане в камере задержанных гарнизонной комендатуры. Зуботычины за эти художества сыпались на голову нашего начальника, как из рога изобилия, Он брызгал слюной и раздавал их дальше, но ничего не помогало. Склад с завидным постоянством продолжал выдавать «шапки дыма». Востоков нахватал «фитилей», как Жучка блох и, наконец, подошел к последней черте.
Накануне великого, революционного праздника любимый личный состав устроил на складе коллективную пьянку, Правда, один «юморист» почему-то водку перепутал с дихлорэтаном и по этой причине отправился в мир иной, что придало «ЧП» особую остроту и гневное осуждение со стороны высшего командования флотом.
— А кто же вместо него? — спросил я, так как мне было далеко не безразлично, кого назначат на эту заранее опальную должность, ибо склад по специальности курировал я.
— Есть у меня на примете отличный офицер, капитан третьего ранга Поленко.
Через час он будет у вас. Побеседуйте и скажите свое мнение о нем.
Действительно, через час в моем кабинете появился высокий, рыжеватый с голубыми глазами, узким, как у боксера, лбом и массивной нижней челюстью офицер. Он приложил к фуражке ладонь с добрую лопату и бойко доложил:
— Товарищ капитан второго ранга, Капитан третьего ранга Поленко прибыл на беседу по случаю предстоящего назначения на должность начальника флотского склада.
«Ничего себе экземпляр!» — подумал я, с опаской протянув руку. Тот с такой силой сжал ее, что у меня хрустнули пальцы.
«Ему только ящики таскать, а не людьми командовать», — подумал я, усадил гостя истал излагать ему будущие обязанности, На удивление офицер оказался очень внимательным и пунктуальным. Он вынул из кармана измятого кителя большой блокнот, вооружился авторучкой и стал тщательно записывать. Мне, конечно, было лестно видеть, как он строчит на бумаге мои мысли. Никто до него этого не делал.
— Ну, каково ваше мнение о новом кандидате? — спросил меня начальник отдела на вечернем докладе.
— Старателен, но уж очень неряшлив, — ответил я.
— А нам на складе чистоплюи не нужны, Сами знаете, какая там работа, — ответил
начальник, и я понял, что вопрос о назначении Поленко решен положительно.
На следующий день начальник отдела представлял нового начальника коллективу склада. И тут я заметил, как стоящий перед «народом» смахивающий на гориллу офицер как-то не естественно улыбается, ощупывая плотоядным взглядом сидящих в первом ряду приукрашенных дам. А потом пошло, поехало. Найти Поленко по телефонам было невозможно. На вопрос «Где начальник?» дежурный по складу невозмутимо отвечал: «На технической территории». Я наивно считал, что новый начальник в кабинете не сидит потому, что хочет до всех тонкостей докопаться сам, чтобы быстрее врасти в обстановку. Мне было невдомек, что тот в это время активно врастал в женское общество склада. Первые подозрения возникли после того, как к нам, в отдел, прибыла смазливая, похожая на цыганку, главный бухгалтер склада.
— Ну, как новый начальник — спросил я.
— Работает… , — уклончиво ответила девица и, покраснев, опустила глаза.
«Надо бы проверить его работу», — мелькнула мысль, И тут помог сам Поленко. У него была своя машина, и он на следующий день подкатил к отделу.
— Начальник отдела приказал мне побывать у вас, — сказал я.
— Нет проблем. Вот колеса. Поехали, — предложил он.
Мы ехали по оживленным улицам города, и Поленко успевал не только следить за движением, светофорами, но и цепким взглядом ощупывать фигуры идущих по тротуару женщин. Вдруг он резко затормозил и приткнулся к тротуару.
— Айн момент! — сказал он и, выскочив из машины, побежал за женщиной с аппетитным задом. Он что-то говорил ей, а у той по мере его жестикуляции все ниже клонилась голова. Возвратившись, он открыл дверцу и сказал:
— Вот знакомую встретил, Надо помочь… , — и усадил ее на заднее сидение.
Женщина была хороша собой и явно смущена. Было видно, что она совсем не ожи-
дала такого предложения. Мы стали колесить по городу, пока не остановились у ее дома.
— Минуточку, — сказал Поленко, глянув на меня, и, помогая женщине, повел ее к дому. Вернулся он через час.
— Так-с, — удовлетворенно потер он огромные ладони, — замечательный бабец оказался, а трахается — песня…
— Так уж сразу и трахается, — недоверчиво буркнул я, решив, что он врет.
— Хочешь попробовать? Вот ее телефон, — он протянул клочок газеты.
— А ты откуда ее знаешь? Глянул я на умильную рожу Поленко.
— Я ее впервые видел. Больно задница ее мне понравилась. Я подошел и сказал ей, что не переношу, глядя, как молодая, красивая женщина сгибается под тяжестью сумок. Вот и предложил ей помочь.
— Ну, а потом?
— Она угостила меня отличным кофе. И тут я вежливо попросил у нее разрешение принять душ, сославшись на дальнюю дорогу. Она согласилась.
Я помылся и вышел из душа голый, якобы в поисках полотенца. Испытанный прием. Убивает любую бабу наповал. Она, как только увидела мой висячий «Болт», так сразу и обомлела. Он в таком положении почти с четверть метра. Представляешь, какими круглыми у нее стали глаза, когда он встал. Она смотрела на это «Чудо», как кролик на удава, медленно снимая юбку. Ну, а дальше было делом техники. Засадил ей по самое горло. Она так визжала, что я стал бояться, как бы не сбежались соседи. Трахается она, скажу тебе, обалденно. Кайф мужику от нее классный. И ее понять можно. Живет, бедолага, одна. Ни мужа, ни детей. Не идти же ей за «Этим» делом вечером на улицу, а тут мужик сам подвернулся, да еще с таким «Хозяйством». Так что бери телефон и пользуйся, Не волнуйся, Она баба чистая. Как говорят саперы: «Проверено. Мин нет».
— А ты-то сам, почему линяешь?
— Некогда, брат. Мне бы свой контингент за день хотя бы раз по кругу обойти…
Я нехотя взял листок с номером телефона и спрятал в нагрудный карман тужурки, подумав: «Теперь я невольно играю с ним в одной «футбольной» команде».
Приехав на склад, я пошел в управление части, а Поленко задержался в гараже. В управлении меня встретила смазливая секретарша белокурая Нинка. Грудь ее, распирая кофточку, казалось, вот-вот выпрыгнет наружу. Мини-юбка зияла разрезом сбоку, через который «семафорили» голубые трусики. В нос ударял запах дорогих духов.
— О-О-О! У нас дорогой гость! — засуетилась секретарша, взяла меня под руку и повела в командирский кабинет. Там, в смежной с ним комнате отдыха был уже накрыт стол на четверых. Водка, коньяк, шампанское вперемежку с закусками свидетельствовали о том, что здесь проверяющего ждали и хорошо подготовились
— В рабочее время… , — начал было я, но Нинка, чмокнув меня в щеку, сказала:
— Пардон. Уже обеденный перерыв…
— Ты что это нашего проверяющего охмуряешь! — нарочито сердито цыкнул на секретаршу вошедший Поленко.
— Он такой миленький, не целованный, — запела та.
— Где ему целоваться. У них же в отделе одни старые грымзы сидят, не то, что у нас, — сказала вошедшая вслед за Поленко главбухгша, смахивающая на красавицу — цыганку.
Действительно. Не успел Поленко утвердиться в новой должности, как в управлении склада появились одни молодухи.
Нинка хлопотала у стола, остальные рассаживались. Главбухгша села рядом с начальником, Нинка — со мной. Женщины, весело щебеча и перемигиваясь, накладывали в тарелки закуску. Поленко на правах гостеприимного хозяина разливал спиртное.
— Фи! Шампанское. Это же коровья моча! Я тоже хочу коньячку, — наморщила носик забастовавшая Нинка.
— И я! — протянула рюмку «цыганка». — Я, кажется, не представилась. Хоть я и не царица, но тоже — Тамара, — стрельнула она в мою сторону своими черными, колдовскими глазами, сверкнувшими из-под тонкой ниточки бровей.
Поленко поднял трубку внутреннего телефона и позвонил дежурному по части.
— Сделай так, чтобы ни одна собака не прорвалась ко мне до конца дня. Я работаю с проверяющим…
— Ну, мальчики, за вас! — подняла рюмку Нинка.
Мы встали с рюмками в руках, чопорно поклонились, выпили молча. Тут же заработали челюстями.
После третьей рюмки раскрасневшаяся Нинка, закинув изящную ножку на мое колено, а точеной ручкой обхватив меня за шею, откровенно лезла целоваться.
— Какая красивая ножка, — положил я ладонь на ее колено.
— Это — цветочки. Ты еще ягодок не видел, — задиристо ответила Нинка.
— Можно посмотреть? — расхрабрился я
— Если начальник разрешит, — метнула та взгляд на Виктора и хихикнула в рюмку
— Валяй, — ответил Поленко, запустив ладонь под юбку главбухгши. Та вздрогнула, напряглась, но руку, молча, пропустила. У нее тут же замаслились глазки. Нинка попыталась повыше задрать свою мини-юбку, но у нее ничего не получалось.
— Сниму-ка я ее совсем к чертовой матери, мешает, — подскочила она и стала расстегивать юбку. У нее что-то заело, и она повернулась ко мне:
— А ну-ка помоги, кавалер.
Я дернул за пояс, что-то хрустнуло, и юбка упала к ее ногам.
— Молодец. Вот, что значит военный человек. Ему некогда возиться, — хохотнула главбухгша. Нинка сбросила кофточку и осталась в розовом лифчике и голубых плавках. Теперь она намного выгоднее смотрелась, чем Тамара. Та, ревниво стрельнув глазищами по полуголой фигуре секретарши, тоже стала раздеваться. Вскоре на ее теле остался только красный лифчик и такого же цвета плавки. Ее смуглая фигура смахивала на тело спортсменки, перерезанное двумя ярко красными линиями.
— Клево! — ахнула от неожиданности увиденного Нинка. — И