Минет со вкусом коньяка - читать порно рассказ онлайн бесплатно

«Ах, какая же она все-таки изумительная красавица! — подумал Григорий Геннадьевич, в который раз восхищенно разглядывая свою племянницу. — Ну просто Мерседес Еллинек наших дней!»
Действительно, не смотря на свои восемнадцать лет, девушка была рослой и весьма симпатичной. Бледнолицая, с широким белоснежным платьем и короткой зеленой юбке, она казалась юной графиней, которая словно была вся пронизана светскими манерами.
— Вот Верочка, — глядя ей прямо в темные воды прекрасных глаз, ласково проговорил он, протягивая подготовленный листок. — Прочти мне сегодня это стихотворение. И прочти как можно выразительнее…
— Хорошо, дядя Гриша, — нежно пропела она своим глубоким голосом. — Я постараюсь…
«Ммммм, а какие у неё густые темно-русые волосы, — продолжил он мысленно восхищаться своей подопечной, с коей, по договоренности с братом, всегда занимался в такие будние дни. — Острый носик лисички… Девственный цветок пухлых губ, словно созданных для поцелуев… Ммммм, так прямо бы и съел её!»
Пожирая девушку настоящим взглядом хищника, он, с жадностью отпив из плоской серебряной фляги французского коньяку, через карман непроизвольно почесал свои яйца.
— «Про Танечку», — громко прочла Вера заглавие стихотворения и, не спеша, с чувством начала его зачитывать:
Пробудилась утром рано
Танечка, и шмыгом в ванну.
Там под душем поласкалась,
Затем завтракать собралась.
Съела с папой бутерброды,
Воду выпила без соды,
Да глядит всё на отца
Томно лыбясь без конца!
«Молодец, умница, — невольно улыбнулся Григорий Геннадьевич, мысленно хваля свою чтицу. — Сразу видно — моя школа…»
Тут то папка изменился,
Словно заново родился.
Стал внимательным, нежным,
А ведь не был таким прежде!
Глаз не сводит от Танюшки —
От родной своей девчушки!
Та же — в школу собираясь,
Вскоре с ним уже прощалась.
Григорий Геннадьевич, ещё больше расплылся в улыбке, прекрасно зная дальнейшее развитие событий.
Но в школе ей не до учебы —
Захотелось вдруг ей ёбы!
Да не с первым же самцом,
А с родным своим отцом!
Удивленно округлив свои темные глаза, Вера вдруг запнулась, но тут же продолжила дальше:
Так в мечтах и пролетала,
В них уроки всё мотала,
И ждала быстрей звонка —
В трусы движется рука!
Но долго тянутся занятья,
Она мнет на себе платье!
Нет, она не может ждать,
Трусы надо уж менять!
Она с изумлением подняла взор на дядю, однако тот, жестом приказал читать дальше — будучи послушной, Вера повиновалась, и продолжила, уже с явно убавившимся «чувством»:
Вся измучалась Танюшка,
Ноет, жжет её пиздюшка!
Аж рука прилипла к «киске»!
Елё сдерживает визги!
Чуть не падая под парту,
Нежит писечку двукратно!
Ох, течет она вовсю —
Просит отчего хуйю!
Исторгнув из своих нежных губ такую пошлость, белые щеки юной графини мгновенно полыхнули стыдливым румянцем, а глубинный тембр её голоса заметно задрожал от волнения:
Таня мучилась, страдала,
От желанья изнывала!
Рвутся ввысь лимонки-груди,
Представляя отца муди!
Но продолжаются уроки —
Она рвет волосы на клоки!
Ну когда уйдут мученья?!
Дрочит она уже в забвении…
Еле осилив дочитать до конца, Вера, вся просто пылая от стыда, в полной растерянности стояла посреди комнаты, и даже уже не решалась взглянуть на родного дядю.
— Хорошо, Верочка, — хитро улыбнувшись, похвалил девушку
Григорий Геннадьевич. — Теперь читай продолжение…
Он протянул ей иной листок и, она, не без дрожи в руке,
покорно забрав его, продолжила:
Наконец звонок звенит,
Всю пронзая школу,
И Танюша в миг «винтит»
В дом родной и клевый.
Вот она уже и там —
Прыг, к отцу на шею!
Он целует её всю —
Словно нимфу, фею!
А на ней уж маловат
Сей халатик дранный —
Прикрывает еле з-зад…
Как… пиии-зду путт-аны…
Ану-ссс… ввв-идно… позади…
В-пп-переди же — «киску»…
А из-ззз лифа на груд-ди…
Вылезают… сиськи…
— Стоп! — остановил её он. — Что это ты стала заикаться?! Читай нормально — с чувством!
— Григорий Геннадьевич! — тут же взмолилась Верка, смущенно переминаясь с ноги на ногу. — Прошу вас, позвольте мне больше не читать эти стишки!
— А что так, Верочка?! — усмехнулся Григорий, чувствуя, как теплый поток возбуждения приятно окатил его крупные яйца. — Интеллигентское воспитание не позволяет, а? Тоже мне «интеллигентка» нашлась…
Пытаясь понять, шутит ли он или всерьез гневается, Вера робко подняла на него глаза, и, заметив, что он явно не двусмысленно разглядывает её стройные ноги, тут же, вспыхнув новой краснотой, снова уставилась на пол!
— Ладно, Верочка, извини меня за грубость, — уже спокойней проговорил Григорий Геннадьевич. — Просто ты мне давно очень нравишься, дочка, и… я, порою не могу обуздать свои
эмоции…
Она ничего не ответила ему, но он заметил, как по её телу несколько раз прошла зыбь леденящего трепета!
— Наверно это и зовется любовью… — продолжил вслух размышлять он, смотря на застывшую племянницу. — Да, я люблю тебя, Верочка… Я влюбился в тебя ещё с первого взгляда как переступил порог этого дома… Но скажи — я тебе хоть чуточку симпатичен?
— Да… — взволнованно выдохнула смущенная девушка, всего на мгновенье вскинув на него огоньки темных глаз. — Вы тоже очень нравитесь мне, дядя Гриша…
— Это хорошо, Верочка, очень хорошо… — довольно проговорил он. — В таком случае, думаю, ты будешь не против сегодня немного по ублажать своего любимого дядечку?
Улыбаясь смущенной улыбкой, она ничего не ответила, ещё не понимая, что он имеет в виду.
Тогда Григорий Геннадьевич, быстро расстегнув свои белые брюки и припустив такие же светлые трусы, спросил на прямую:
— Минет умеем делать?!
— Н-нет! — вздрогнула Верка, вновь начав растерянно переминаться с ноги на ногу.
— Это не трудно… — проговорил Григорий Геннадьевич, так и косясь на неё хищным взглядом. — Подойди ко мне, лисичка,
обучу на ходу…
Девушка подошла к нему ближе, но, увидев пред собою откровенно раскрытый мужской причиндал, застыла как вкопанная.
— Что, хорош мой дружок? — улыбнувшись её реакции, ласково спросил Григорий Геннадьевич. — Ну давай-давай, становись на коленки и начинай… Для начала поцелуй его и яички…
Видя, что она так и не выходит из ступора, он, жестко схватив её за волосы, сам опустил меж своих ног.
Заворожено смотря на его толстый член, как на какую-то таинственную диковинку, Вера осторожно приподняла его рукой, осмотрела, и, несмело прикоснулась к нему губами.
— Дааа, Верочка, целуй его целуй, — ежась от её первых оральных прикосновений, похвалил её он. — Поласкай его своими сладкими губками, а затем язычком… После — пососи. Только соси как следует, не торопясь, с тем же «чувством». Я, знаешь ли, не Шумахер — не люблю спешки… Ты поняла меня, Верочка? А я пока попью коньячку…
Приободренная его словами, Верка, стала смелее расцеловывать его дорогой орган, который, быстро наполнившись кровью, уже через минуту встопырился всеми своими 29-мя сантиметрами!
— Да, ох, да… Моя лисичка… — томно задышал Григорий Геннадьевич, вместе с теплотой её поцелуев, добавляя себе ещё и приятный жар спиртного. — Теперь яички… целуй яички! Ох… дааа…
Раскрасневшись как рак, она, уткнувшись острым носиком в его темные кущи густоволосого паха, послушно принялась лобызать и мошонку… едва не вздрагивая от четкого ощущения под губами трепещущих мужицких яиц!
— Ммммм… ммм-молодчинка… — ещё жарче заохал yчитель, сам прекрасно чувствуя то, как она ловко поигрывает губами его драгоценными шариками.
— Молодчина, Вер-рочка… Ты оказывается во всем у меня ум-ммм-ница!
Верка же, войдя во вкус, стала откровенней лизать его громоздкие яйца — разводя их в разные стороны аленьким язычком, она ласково затерзала им тонкую кожицу лысоватой мошонки!
— Мммм… Мыххх… — балдел Григорий Геннадьевич, весь стремительно вскипая желанием. — Теперь возьми в рот и, тяни, тян-ниии их…
Слушаясь будто молодая раба взрослого падишаха, лизунья тут же всосалась в бок одного яичка и игриво потянув его губами, с звонким чмоканьем сразу принялась за иное!
— Так, моя хорошая, так… — прошептал он, сделав очередной глоток из фляги. — Продолжай, лисичка…
Ощущая запах его аппетитных мудей, переливающуюся плоть подвижной мошонки, да щекочущие жесткие волосы паха, Верка, вместе с нарастанием сердечного ритма, неожиданно почувствовала и в себе приятную теплоту. Теплоту, коя нежно охватила всё её кисейное тело, инстинктивно вострив её груди и затомившись в драгоценном лоне ещё девственной «киски»!
И, чем бойче она растягивала ему яйца, тем сильнее её захватывала сия дивная невесомая теплота!
— Постой-ка, красавица, — вдруг остановил её Григорий Геннадьевич, ощущая в обласканной ею мошонке, настоящее буйство взбудораженных сперматозоидов. — Перед тем как ты проглотишь моего дружка, я хочу коего что сделать…
С этими словами он взял флягу французского коньяка и вылил из него несколько янтарных струй прямо на… стоячий половой член!
— Вот теперь самое то! — причмокнул губами Григорий Геннадьевич, и, властно посмотрев на обалдевшую Веру, приказал. — Начинай сосать! Сосать его!
Сама немного орошенная несколькими капельками алкоголя, девушка, вновь, с невольно наплывшей робостью прикоснулась к его пошло торчащему «кабачку» и, (вобрав в себя воздух, да захлопнув дивные глазки)… поглотила давно сочащуюся «клубнику» головки!
— Мммммммм! — тут же взвыл он, чувствуя как «конец», страстно схлестнувшись с её язычком, оказался моментально охваченный всей райской полостью горячего девичьего ротика.
Вера же, впервые почувствовав сладкий привкус мужского вожделения (да ещё и смешанный с терпким вкусом коньяка!), ещё более ощутила в себе нежное томление, кое, уже с настоящим жаром прокатилось по всему её телу!
— Ах, какой у тебя оказывается божественный ротик! — в блаженстве жмуря глаза, сладко вздохнул Григорий Геннадьевич. — Соси-соси-соси, дорогая… Соси, моя любимая девочка…