Пристроился я на хорошую работу в одну фирму. Водила на разгонной машине. Не ради денег. Деньги есть. Общения ради. Работа не в тягость. Иной раз за день никуда и не выезжаешь. Правда бывают дни, когда и жопа в мыле, столько накатаешься. Коллектив, не считая пары парнишек-программистов и старичка слесаря-электрика-плотника, короче отвечающего за всё, женский. Да мне-то что. Дамы и сами руль крутить умеют, почти у всех машинки свои, так что особо и не напрягает. Иногда, когда девки соберутся отдохнуть, развеяться, приходится покатать их. В состоянии подпития на своих тачанках не катаются. И правильно, мало ли чего. И тогда моя Газелька идёт по городу под завязку. Меня не напрягает. Даже весело. Девки навеселе, эмоций не сдерживают, себя не контролируют, такого наслушаешься. К тому же люди привыкли к тому, что водитель — это вроде как придаток к машине. А чего техники стесняться?
В этот раз гуляночку, что теперь называют модным словом корпоратив, решили замутить где-то на природе. Точнее на даче у кого-то из сотрудниц. Дача как дача. Обычный домишко. Правда в два этажа. И банька есть. И двор огорожен глухим забором. Привёз девок, выгрузил. А они хором начали упрашивать меня остаться. Два молодых паренька им мало, дядьку захотели ещё. Озвучил сие предположение, да они в визг: Чего это я о них так плохо думаю? Они, де, со всем уважением, а я выделываюсь и оскорбляю их такими намёками. Девоньки, милые, кабы не наслушался я ранее ваших разговоров, так и не подумал бы так. Вон вы все, когда трезвые, так прямо благородные дамы. А они выдвигают аргумент, что раз я работаю в коллективе, то и не след отрываться от масс. Я откорячиваюсь тем, что не вносил посильную лепту в фонд сей пьянки. Но начальница, скривив губки, заметила, что уж одного мужчину сумеют прокормить. Да и вообще скоро квартальная премия, да и зарплату водителю не мешало бы поднять, раз уж он так старается. Вон даже согласен, не смотря на все неудобства и нарушения своих планов, остаться с коллективом. То есть она за меня уже всё решила. Мне и осталось только что машину во двор загнать.
Пацаны они и есть пацаны. В своих компьютерах они, несомненно асы, вон как начнут сыпать мудрёными словечками, чувствую себя с ними рядом деревней. По крайней мере ровесником мамонтов. А вот простую задачу растопить баню — на это ума нет. С мангалом справились, и то хлеб. Я-то сам деревенский, от сохи, мне это привычно. Пока возился с баней, девки разнагишались. Не совсем. Оставили на телесах какие-то тряпочки. Так, сосочки и лобочки прикрыть. А я-то не собирался с ними праздновать. Думал: отвезу, а потом приеду забрать, как отзвонятся. А повернулось вон как. Смотрю, и шахиня от молодаек не отстаёт, тоже вырядилась по их моде. Да она особо от них и не отличается. Чуть постарше, а вот начальнической дородности нет. Тоже худощавая по моде, с короткой стрижкой. Только нет у неё современных наколок, что зовутся татушки, как у некоторых девок. Вышел это я из бани, а шахиня мне:
— Николаич, извини, что я так сказала. Правда, девочки захотели, чтобы ты хоть раз с нами погулял. А перед женой твоей я сама отвечу.
Я и расхохотался:
— Да нет её у меня, жены-то. Современная женщина, эмансипе. Чего её жизнь с простым шофёром мыкать? Вот и нашла себе пару по своему уровню.
— Извини, — шахиня смутилась, — я не знала.
— А чего там. Дело прошлое.
Она захлопала в ладоши.
— Девочки! Девочки! Кто знает, когда уже мы сядем за стол?
И мне.
— А ты чего не разденешься? Лето же, позагорай.
— А я собирался, что ли? Как я в своих трусах буду смотреться рядом с вами, такими нарядными?
— Ещё раз извини. Я и не подумала. Прошу к столу.
Стол получился на славу. Выпивки-закуски море и ещё реченька. И шашлычки на подходе. Парни у мангала суетятся. Видно, что дело это им знакомо. Я осмотрелся. Так. У этих парней есть постоянные напарницы, вон как вьются вокруг. И не жёнки. Жёнки дома остались. Да и у этих пигалиц мужики есть. Вон колечки на пальчиках блестят. А вот у шахини я колечка что-то не видел. А вот остальные девоньки на данный момент холостячки. До окончания пьянки, по крайней мере. Ну да мне-то что из того?
Сели, разлили. лихо девки пьют. Видно, что компашка спитая и спетая. Никто не кочевряжится типа «Ах, водка, какая гадость! Мне вина!» Замахнули по стопорю и на закусь набросились. Зубки молодые, быстро перетирают пиу. А тут и шашлыки подоспели. С восторгом, под шашлычки, наполнили и выпили ещё по сотке.
Наелись, напились. Нет, не пьяные ещё, но уже в кондиции. Как париться пойдут? Баня пьяных не уважает. Ну это если по-настоящему париться. А так посидеть, погреть тело, наверное можно. И вот они оравой ломанулись в баню. Куда они там поместятся, то мне не понятно. Баня-то не резиновая. Это в гандон можно ведро воды налить, при его малых размерах. Затрамбовались. И пареньки с ними.
Что это за баня, когда тело одеждой сковано? Трусы там, лифчики. Пусть и чисто символические. Тело дышать должно. Вбирать в себя лечебный пар, жар. Поры должны раскрыться и очиститься. А так получается баловство одно. Я им сию мысль и озвучил, когда они в очередной раз, передохнув и выпив-закусив, решили повторить заход. Задумались. А потом — где наша не пропадала! — самая смелая (а чего стесняться, свои же!), скинула с себя тряпочки и шагнула в баню.
Когда в толпе один зевнёт, через некоторое время вся толпа будет рвать пасти на портянки. Прямо цепная реакция. И тут получилось так же. Если у кого ещё и присутствовал голос разума, то был заглушен боязнью оказаться в меньшинстве. Оказаться изгоем, не таким, как все. Ох уж этот мне стадный инстинкт! Одна шахиня и осталась в одежде. Так ей, вроде, по положению положено блюсти достоинство. И кобелишки молодые туда же за девками, разнагишались. Остался я за столом один. Хотя нет, шахиня тоже не рванула за молодью.
— А Вы чего, Татьяна Николаевна, — спрашиваю, — в баню не идёте?
— Стара я уж с молодыми телесами сверкать.
— Ну да, ну да. И престиж не позволяет. Начальство, как-никак.
— Язва ты, Николаич.
— Да уж какой есть. Только про возраст-то Вы зря. Лет на десяток меня помладше будете.
— Да уж четвёртый разменяла.
— Дитё ещё, значит. Мне уж пятый пошёл.
— Ладно старичок. Чего зря сидим? Давай выпьем и на ты перейдём. Мне как-то неудобно. Я на ты, а меня величают.
— Начальство, потому что, — протянул я.
— Вот и выпьем за то, чтобы начальством я была только на работе.
Выпили. Раз уж пьём на брудершафт, положено целоваться. Мы и поцеловались. Губы у неё мягкие, податливые и жадные. Вон как присосалась. Да и я, признаться, давно уж баб в губы не целовал. Постоянной нет, а подцепишь какую, быстренько пихнёшь ей и всё. Не до соплей.
— Хорошо целуешься.
— Так yчительницы хорошие были. Могу и повторить, коли понравилось. От чистого сердца предлагаю.
— А потом её чего захочется?
— Это ты о себе?
— И о себе тоже. Сам знаешь: баба пьяная…
— Не всегда.
— А когда у неё давно мужика не было. Организм, он, знаешь ли, требует.
— А что ж такая симпатичная и молодая женщина не может себе мужика найти?
— Размениваться не хочется на всяких, а нормальные все при месте. Да и мужики пошли — одно название. Только бы присосаться к бабёнке, да её если она при деньгах, при квартире…
— Это не мужики. Альфонсы их зовут.
— Да без разницы.
— Но есть же и нормальные.
— Мне не попадались. Знаешь, оставим эту тему. Давай лучше её выпьем. Что-то меня понесло. Расслабиться хочу.
— А не того, не потеряешься под столом? Я-то опытный, закалка деревенская. Меня так просто не свалить.
— Не потеряюсь. К тому же, — она хитро улыбнулась, — есть надежда, что ты поддержишь. Хотя бы как начальника.
— Да скажи уж лучше, как красивую женщину.
— Нашёл красавицу. Мы сегодня пить будем?
— Будем.
Пока разговаривали, из бани выскочили девки. Сверкая голыми задницами, побежали к вагонетке, которая изображала из себя бассейн. Охолонуться.
— Вот сучки! — шахине было стыдно за своих подчинённых. — Я им устрою пропиздон, пусть только протрезвятся.
— Чего уж ты так строго? Дело молодое. Пусть по дуреют.
— Да и то. Я им не папа-мама. Сами уж мамы.
— И я о том.
Девки, натянув кто полностью купальники, кто только трусы, расселись за столом. Полилась водка. Шум и гам усилился. Все говорили, перебивая друг друга, никто никого не слушал. Дошло до танцев. Молодые, гибкие тела извивались под музыку. Смотреть на них было затруднительно. Мужик я в полной силе, да ещё выпил, а тут столько обнажёнки.
— Пойду я прогуляюсь по округе.
— Подожди, — шахиня натягивала курточку и спортивные брючки, — и я с тобой.
Девки загомонили, пристали с вопросами, куда это мы и зачем, глупенько хихикали, на что-то намекая. Пьяненькие, но смолкли, когда начальница сурово свела брови.
Сразу за оградой дачи начинался березник. Мы неспешно шли по тропиночке, протоптанной кем-то из жителей. Без разницы, куда она ведёт. Мы просто гуляли. Идти рядом было тесновато, и начальница взяла меня под руку, прижалась к плечу. Не думаю, что у неё были какие-то мысли. Просто тесно было.
— Извини, но я хочу спросить. А чего ж ты не женишься?
— А зачем?
— Ну как же? Положено иметь семью.
— Не в обиду: а ты почему одна?
— Так сложилось.
— И у меня так сложилось.
— Я ведь ничего о тебе не знаю.
— А зачем?
— Начальству положено знать.
— Ну и узнай у кадровика.
— Язва ты. А просто рассказать о себе можешь?
— И что тебя интересует?
— Всё! С самого начала.
— Вначале было слово.
— Издеваешься? — Она шлёпнула меня по плечу.
Если я что-то понимаю, так может поступить лишь близкий человек.
Войти
Скачать рассказ
Скачать как JAR (JAVA-книга)
Совращение племянника
@eromo_org