Пирожные с малиной или мои 23

Откровенный эротический порно рассказ доступен для чтения и скачивания. Скачать его можно под историей, в отдельном блоке.

Прежде, чем всякий случайный читатель приступит к изучению сего повествования, хотелось бы сделать помарку относительно главного героя: ниже не будет представлено ровно никакого его описания. Оставляю это на ваше воображение, дабы в ваших мыслях представлялась идеальная исключительно для вас картина.
Сегодня мой 23 день рождения.
23 года я планирую отметить один.
Знаете, сейчас все советуют «найти себя», «прислушаться к собственному я». Так почему бы не начать это делать в 23?
Утро началось прескверно. С неба соизволил посыпаться дождь, прерывая чреду дней с прекрасной погодой. Чудесно. Видимо, единение с природой в этот июльский день переносится на неопределённый срок. Жаль. Хотелось начать новую жизнь как-то немного лучше, романтичнее.
Я сел в кресло и начал думать о сущности бытия. О себе. Кто я такой? Чего я хочу добиться в этом мире? Не то, чтобы я в свои 23 не имел каких-либо достижений. Нет. Я во многом преуспел. Но все это было навязано обществом: хорошая работа, машина, собственный дом… А чего бы хотел Я? То есть сам для себя?
Хотя, пожалуй, частный дом был моей мечтой. Не люблю квартиры. Слишком шумно…
Мысль утекала от меня, словно ручьи в саду. Так я никогда не пойму себя, не смогу добиться разговора о своих желаниях, не разберусь в мыслях.
Нужен глоток свежего воздуха.
Я вышел в беседку. Сел на край стола и уставился на дерево. С его пышной сочно-зеленой короны порыв ветра сорвал один листок. И он полетел. Куда? Зачем? Не знаю.
Так и меня когда-то обстоятельства оторвали от семьи. Зачем? Я также не знаю. Возможно, для…
Мои размышления прервал стук в калитку. Досадно. Мысли только-только начали выстраиваться в верном направлении.
Я встал, дошёл до калитки, открыл.
Передо мной стояла дочь соседа — Маша. С ее отцом мы часто беседовали на разные темы. Интересный человек, всю жизнь проработал учителем русского языка и литературы.
Мария его младшая дочь. Девушка восемнадцати лет, невысокая, мне она ниже плеч, с кудрявыми рыжими волосами. Ее карие глаза всегда любопытно блестели, особенно, когда мы с ее отцом заводили разговор о русской классической литературе.
Марьяша — так ласково называл ее отец — каждое утро честно пробегала 15 километров в любую погоду. Спорт подарил ей прекрасную фигуру — упругую попку, небольшую (так как в приоритете у Маши не было силовых тренировок), но все же аппетитную; и тонкую талию (здесь уже, скорее, роль генетики).
Мария знала меня также хорошо, как ее отец. Мы часто виделись с ней на озере, вместе плавали, разговаривая обо всем на свете. Поддерживала разговор она так интересно и умело, как и ее папа.
— Александр, привет, — улыбалась Марьяша. Она всегда называла меня по имени, уважительно, Александр. Но мы общались на «ты».
— Привет, Машуль.
— Я пришла поздравить тебя с днем рождения! А ты один? И как же? Даже не отмечаешь? А я принесла тебе пирожные. Испекла твои любимые, с малиной.
— Да, я не планировал звать кого-то. Но ты проходи, будешь чай?
Марьяша кивнула.
Мы зашли в дом. Бедная девочка продрогла из-за непогоды.
— И вот надо было идти ко мне по такому дождю? — с добротой бурчал я, — А если заболеешь, Марь? Ты вся мокрая.
Я коснулся ее щеки.
— А какая холодная! — я нажал на клавишу, включив чайник, — Я дам тебе сухую одежду.
— Александр, не надо. Я и так согреюсь.
— Не принимаю возражений, — улыбнулся я и щёлкнул ее по носу, — Сейчас принесу.
Я поднялся на второй этаж. Мне тоже не мешало бы переодеться, я не меньше Маши промок под дождём.
Стянув с себя мокрую футболку и джинсы, я переодел шорты. В доме жарко. Лето.
— Смотри, я могу предложить тебе только свою рубашку… в шортах ты точно утонешь.
Ее глазки блеснули.
— Поможешь? — лукаво спросила Мария, — Платье прилипло к телу, мне не снять, — пояснила она.
Я посмотрел на нее с любопытством. Пара широко открытых глаз бегло изучала мое лицо, пытаясь уловить мою реакцию.
Наша дружба с Машей была тесной: мы часто разговаривали с ней на тему отношений, я знал много ее секретов. Например, то, что у нее был лишь один молодой человек, который, увы, не подарил ей никакого счастья.
Я тепло улыбнулся:
— Что поделать, помогу.
Я подошёл к девушке, она подняла руки и ждала действий. Платье было без застёжки. Трикотажное, точно по фигуре, подчёркивало все прелести моей юной гостьи.
Я с трудом снял с нее одежду. Передо мной открылся вид на прекрасную грудь Марьяши. Она не любила бюстгальтеры, редко их носила. Он ей был и не нужен: небольшая грудь стояла без всякой помощи.
С трудом я отвернулся и взял рубашку, надел ее на Машу, ловко застегнул пуговицы.
— Спасибо за помощь, — прошептала она, — Кажется, чайник вскипел?
Я заварил нам чай, и мы быстро отвлеклись на пирожные и забылись в разговоре.
Когда с десертом было покончено, я решил дальше веселить своего единственного друга на этом празднике.
Я подошёл к патефону — подарок отца Маши — и поставил пластинку. Приятная музыка разлилась по телу, обволакивая нас двоих, словно глазурь струилась на лучший десерт кондитера.
— Юная леди, не будете ли вы так любезны, подарить мне в этот вечер прекрасный танец?
— Разумеется, — улыбнулась Мария.
Я крепко прижал Марьяшу к себе, носом уткнулся в ее волосы, вдыхая ее запах. Машины прикосновения ко мне были осторожными и нежными, отчего по моему телу пробегали мурашки.
Мы кружились в танце, забыв обо всем. Когда мелодия сменилась другой, чуть более живой, но все такой же спокойной, Мария подняла голову и посмотрела на меня:
— Сегодня я готова подарить тебе всю себя, — прошептала она.
Я был опьянен ее красотой, ее запахом, сладким голосом. Я коснулся губами ее губ так, словно она цветок, лепестки которого могут опасть от одного неверного движения.
Маша ответила на мой поцелуй. Обвивая ее язычок, я нежно постанывал, расплываясь в тепле наших объятий. Я сладко прикусывал ее губки, из-за чего ей не хватало воздуха. Она глубоко и часто дышала, давая мне понять, что я все делаю правильно.
Я аккуратно запустил руку под рубашку и начал бережно гладить Марьяшу, стараясь доставить тепло моих рук каждому миллиметру ее прекрасного тела.
Тем временем мои поцелуи плавно перешли на шею. А рука продолжала странствовать под одеждой Маши. Вот и мои любимые холмики — я нежно сжал в ладошке грудь, прокрутив двумя пальцами стоящий сосочек. Машенька глубоко вдохнула и прерывисто застонала. Тогда я отправил под рубашку девушки свою вторую руку, и проделал то же самое с другой грудью.
Поцелуи Маши становились все горячее, я решил, что нам будет удобнее продолжить на кровати.
Бережно подняв Марьяшу, я отнес ее на второй этаж в свою спальню. Уложив девушку на кровать, я медленно расстегнул пуговицы на рубашке, тем самым освободил свое небольшое препятствие.
Я подарил Маше тысячи самых нежных и тёплых поцелуев по всему телу. Она дрожала от желания, которое ее разрывало изнутри.
— Ты действительно этого хочешь? — уточнил я. Но я уже знал ее ответ. Он читался в каждом стоне, в каждом содрогании этого чистого тела.
— Да-а, — нежно протянула она.
Я стянул белые кружевные трусики с ее бёдер. Они бесшумно упали на пол.
Маша лежала передо мной — абсолютно обнажённая, желающая потерять свою невинность прямо сейчас.
Я аккуратно провёл рукой по ее ножкам, а потом двумя пальцами проник между половых губ Марьяши. Она была совсем мокрая. Она была готова.
Я хотел проверить, насколько узкая моя девочка, насколько аккуратно мне нужно действовать. Я вставил пальчик в ее лоно, это не доставило ей боли. Второй я засунуть уже не смог.
Я наклонился и поцеловал ее нежный бутон. Мой язык пощекотал Машину горошинку, отчего она вцепилась руками в мою голову и громко застонала.
Я не хотел ее больше мучить. Стянув шорты вместе с нижним бельём, я подошёл к Машеньке.
Одним движением, я придвинул ее ближе к себе, нагнулся и подставил горячий член к ее изнывающей киске. Я провёл им несколько раз по ее щелочке, а потом начал медленно входить.
Бедная Марьяша изнывала от боли. Она просила быть медленнее и осторожнее. Я прислушивался к каждому слову, каждому ее движению, стону и старался делать все как можно аккуратнее.
Ее ногти впивались мне в спину, а я шептал ей на ушко, что она молодец и скоро боль отступит.
Наконец я смог войти в нее полностью. Стенки ее влагалища нежно обнимали мой член, я чувствовал пульсацию ее кисоньки.
Я дал ей привыкнуть к новым ощущениям.
— Как ты, мое солнце? — гладил ее пышные волосы я.
— Хор… ошо, — Маша все еще не могла перевести дыхание, — Давай тихонько… дальше?
Я аккуратно начал двигаться. Я видел, как больно было моей Машеньке, поэтому начал гладить клитор, чтобы ей стало легче.
Это помогло, стоны девушки вскоре стали сладкими и нежными. Я не ускорялся — не хотел навредить в первый раз Марьяше.
Я продолжал медленно двигаться в ней, стимулировать клитор, прерывисто гладить грудь. Вскоре моя девочка стала извиваться — я почувствовал, что стенки ее влагалища сжимаются. Машенька издала протяжный стон и без сил опустила руки, которыми до этого гладила мои бедра.
Я вынул член из ее дырочки и нежно поцеловал ее в макушку.
— Ты молодец, золото. Ты просто умничка.
***
Если у Вас есть комментарии по поводу данного рассказа (адекватная критика, предложения), то Вы можете написать мне на почту:
Спасибо за прочтение!