«Сказка — ложь...»
Черт бы их всех побрал!
Меня таки заставили работать в Йом Кипур!
Как я ни выкручивался, пришлось выйти на работу. Мне предстояло около полутора суток провести на дежурстве. Разумеется, я не собирался поститься. Однако, столько времени провести без сна, в четырех стенах, в жару... Но отказаться я не мог — уволили бы с работы. А где бы я нашел такое место?
Дежурство началось как обычно. В шесть часов я закрыл торговый центр, запустил субботний лифт, включил музыку и сел читать газету. «Досы» потянулись в синагогу. Некоторые недовольно бухтели по поводу того, что я слушаю музыку, но я спокойно игнорировал их вяканье.
Прошло несколько часов. Наступила ночь. Гиват-Шмуэль погрузился в темноту. Местная молодежь какое-то время болталась по опустевшим улицам, но к двенадцати все разбрелись по домам. В полночь пришел работник из соседнего здания и заменил меня на полчаса, чтобы я сходил записать машины на подземной стоянке. Это входило в мои обязанности. После этого я был, практически, свободен. Проверяющего не ожидалось (в этот день движение машин было под запретом, и он просто не мог приехать). Я был полностью предоставлен сам себе.
Решил вздремнуть.
В конце концов, я не святой, и если проверка не грозит, то можно и поспать.
Поудобней уселся за конторкой, положил на руки сложенное вчетверо полотенце, на него — голову, и закрыл глаза. Мысли цеплялись одна за другую, перед глазами поплыли размытые образы, и я не заметил, как уснул.
Дом, который я сторожил, насчитывал более двухсот квартир. Это был обычный дом, в котором жили студенты, молодые пары и пенсионеры в малогабаритных квартирах. Большинство жильцов были спокойные, интеллигентные люди. У меня со всеми были прекрасные отношения, не выходящие, однако, за рамки обычных разговоров «от нечего делать» и дежурных приветствий при входе-выходе.
Одна из жилиц дома мне особенно нравилась. Звали ее Зита. Она была бухарской еврейкой, двадцати с небольшим лет, с черными, как смоль, волосами, карими глазами и фигурой восточной принцессы. Вообще, во всем ее облике была какая-то царственность, аристократичность. Одевалась она всегда во все черное, и при том очень стильно.
Зита была замужем за каким-то раздолбаем-саброй и имела от него ребенка — малыша около трех лет. Малыш был маленьким ангелочком с золотыми кудрями, впрочем, довольно похожий на своего папу, но в сильно улучшенном варианте.
Муж Зиты, как говорят, был мелким лавочником. В день свадьбы ее отец (что-то типа миллионера) подарил ему новый «форд». Вообще, было непонятно, что такая красивая женщина могла найти в таком примитиве, как лавочник-Эрез...
— Эй, охранник! — меня разбудил знакомый голос.
Я поднял заспанное лицо. Передо мной стояла Зита. На ней был белый домашний халат.
— Извините, что я вас разбудила, — сказала она.
— Ничего страшного. Что-нибудь случилось?
— У меня отключилось электричество.
— А, так это, наверное, автомат вырубился. От слишком большой нагрузки.
— И что теперь делать?
— Надо выключить лишние приборы, и снова включить его.
— А вы не могли бы это сделать?
— А ваш муж? Он что, не может?
— Его сейчас нет дома. Он с сыном уехал к своим родителям.
— Понятно. А что же вы не поехали? — полюбопытствовал я.
— У меня скоро экзамены. Надо подготовиться.
— А где вы учитесь?
— В колледже. Управление производством.
— Ясно.
Мы поднялись на второй этаж.
— Сейчас я пойду — отключу утюг, — сказала Зита и скрылась в глубине квартиры.
— Все, можете включать! — крикнула она из темноты.
У меня уже был подобный случай с семьей пенсионеров, и я знал, где находится электрический щит. Единственое, чего я не знал, чем закончится эта история.
Я повернул рычажок, и в комнате загорелся свет. Тут же рядом заурчал холодильник. Квартирка была у них небольшая, всего две комнаты, но очень уютная. В салоне стояла детская кроватка.
— Спасибо вам большое! — сказала Зита.
— Не за что.
Я уже собрался уходить.
— Хотите попить чаю? — вдруг спросила она.
Я посмотрел на нее чуть пристальней, чем обычно смотрю на женщин. То, что я прочел в ее глазах, под тонкими дугами черных бровей, заставило меня согласиться на предложение. Не то, чтобы в них был откровенный призыв, но что-то, все-таки, в этом взгляде было необычно. Раньше, как правило, Зита меня игнорировала, даже здоровалась не всегда. Конечно, что для нее какой-то сторож-неудачник! Но сейчас я заметил в ее черных зрачках какие-то лукавые искорки, которых не видел раньше.
— Ну что ж, — сказал я, — можно и чаю попить...
— Сейчас я поставлю чайник.
Зита набрала воду из фильтра и включила электрочайник. На этот раз автомат не сработал.
Мы сели за стол.
— Вас зовут Миша?
— Нет. Женя.
— Меня — Зита.
— Да, я знаю.
— Может, перейдем на «ты»?
— Да, конечно.
Беседа пошла непринужденнее.
— Ты работаешь здесь только по субботам и праздникам?
— Да. Иногда еще выхожу на замену.
— А еще работа у тебя есть?
— Есть еще подработки.
— Какие?
— Ну, там, частные уроки по математике, лестницы убираю...
Стандартные вопросы, стандартные ответы...
— Ты где-нибудь учишься?
— Да. В Открытом университете, на математике.
— И кем ты будешь, когда закончишь?
— Учителем... Посмотрим...
— Тяжело там учиться?
— Да, не легко.
— Чайник закипел! — Зита поднялась. При этом ее халатик чуть-чуть распахнулся, наполовину обнажив грудь. Небольшую, но очень изящную грудку, надо сказать.
«Интересно, а какого цвета у нее соски? — подумал я. — Наверное, темно-коричневые». Хотя лифчика на ней не было, грудь обнажилась все же не полностью.
Увидев мой взгляд, молодая женщина, как ни в чем не бывало, поправила одежду, взяла чайник и стала разливать кипяток по большим чашкам.
— Ты какой чай хочешь, зеленый, черный или фруктовый?
— Самый обычный.
— Значит, черный.
Она достала заварной чайник и налила в чашку заварки.
— Ты любишь крепкий?
— Да, достаточно крепкий.
— А сахару сколько?
— Две ложки.
Мы стали пить чай.
— Тебя ведь сегодня не проверяют?
— Нет, сегодня нет, — ответил я. — Сейчас Йом Кипур.
— Вообще, в Судный День я, обычно, пощусь, — сказала она.
— Ну, чай — не еда.
— В Йом Кипур пить тоже нельзя. Даже простую воду.
— Ай, оставь! Все это дикость. Ты же понимаешь...
Я уже говорил с ней, как со старой подругой.
— Я воспитана по-другому.
— Я в курсе. Ты ведь из религиозной семьи?
— Да, хотя я сама не религиозная. Так, соблюдаю традиции.
— Для меня главная традиция — это совесть и любовь.
— Вот как? И что важнее? Совесть, или любовь?
— И то, и другое одинаково важно.
— А вот если любимый человек тебе изменяет, это как?
— Ну... — я замялся. — А почему ты это спрашиваешь?
— Ты не ответил на мой вопрос.
— Знаешь,у меня никогда не случалось такой ситуации. Я расставался со своими подругами до того, как они начинали мне изменять. — Ты не женат?
— Нет.
— А девушка у тебя есть?
— Нет. Как говориться, «Адын, савсэм адын!»
— А ты бы изменял своей жене, если был бы женат?
— Думаю, что нет. Тем более, если бы любил ее.
— А если бы жена тебе изменила?
— Ну, я не знаю... Если человек действительно любит, причем не только физически, но и душой, ему это не нужно.
— Значит, мой муж меня не любит?
— А что, он?..
— Да. Недавно я узнала, что он сошелся с какой-то шлюхой из Рамат-Гана.
— «Русской»?
— Нет. «Марроканкой».
— Нн-да...
— Представляешь, какой гад?
Кажется, я понял, что она задумала.
— Зря ты так. Знаешь, когда супруг изменяет, то виноват другой супруг.
— Ты считаешь, что я его не удовлетворяю в постели?
— Смотри, я ничего не знаю ни про тебя, ни про него. Единственное, чему я всегда удивлялся, да и не только я, это то, почему ты вышла замуж за такого... гм...
— Какого?
— Придурка, одним словом. Такая яркая женщина как ты, могла бы себе найти кого-нибудь получше.
Она улыбнулась.
— Спасибо тебе за комплимент... Может ты и прав. Так просто получилось.
— Да, ладно, господи... Не переживай. Главное, чтобы он тебя ни чем не заразил.
— Этого я не боюсь. Мы всегда пользуемся презервативами.
— А как же ребенок у вас родился?
— Ну, это когда было! Мы же хотели его, вот он и родился.
— Кстати, очень милый мальчик.
— Правда?
— Да. Только, мне кажется, ты его балуешь.
— Возможно. Маленьких детей и надо баловать.
— Да, мой папа тоже так считает. Хотя меня никогда не баловали.
— Кстати, — спросила она, — вы давно в Израиле?
— Одиннадцать с половиной лет.
— Прилично. И что же ты все сторожем?
— У каждого своя история. Долго рассказывать...
— А сколько тебе лет?
— Почти тридцать три. А тебе?
— Двадцать пять.
— Совсем юная.
— А что, я выгляжу старше?
— Почему старше? Наоборот, моложе. Если бы не ребенок, я бы тебе больше восемнадцати и не дал.
— Что-то ты меня сегодня комплиментами забрасываешь... — улыбнулась она.
— Да, с чего бы это? — я допил чай и почувствовал, как весь покрываюсь потом. Было очень жарко, а кондиционера здесь не было. Рубашка моя промокла насквозь.
— Тебе жарко? — спросила Зита.
— Ничего, я жары не боюсь.
— У нас нет кондиционера. Хозяин не хочет ставить.
— У меня тоже нет дома кондиционера. И по той же причине.
— Ты живешь в Петах-Тикве?
— Да. Снимаю двухкомнатную квартиру.
— И сколько ты за нее платишь?
— 380 долларов в месяц.
— А мы — пятьсот.
— Так здесь и квартиры лучше. У нас дом старый, еще «амидаровский».
Зита смотрела на меня почти ласково.
— У тебя вся рубашка мокрая. Ты бы ее снял...
— Ну, неудобно как-то...
— Ничего, тут все свои, не стесняйся.
Я поднялся и стал расстегивать пуговицы на рубашке.
Зита поднялась и развязала пояс на халате. Еще через мгновение белое одеяние упало к ее ногам.
Я все понял. Она решила сознательно наставить своему мужу рога. В отместку за его измену. И что мне было делать?
Обнаженная красавица стояла передо мной и смотрела прямо в глаза, открыто и вызывающе. Она была прекрасна.
Тонкая фигурка, невысокая, но совершенная в своих пропорциях, как будто ее вытесал из мрамора сам Прокситель.
Войти
Скачать рассказ
Скачать как JAR (JAVA-книга)
Годовщина
@eromo_org