Эмбер из Арканзаса. Часть первая - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Эмбер меня зовут. Эмбер Марш Стефенсон. Простая американская девчонка из Арканзаса.
Сейчас мне девятнадцать лет, скоро будет двадцать. Я красотка: у меня стройная фигура, аккуратные крепкие грудки, длинные ноги и отличная попка, которой так идут джинсовые шорты. От отца — эмигранта шведско-эстонского происхождения мне достались голубые глаза и светлые волосы, в которых, однако просматривается рыжина. Она у меня от матери, ведущей род от первых английских поселенцев в этих краях.

Мы жили с родителями в Литтл-Роке. Когда мне было четырнадцать, отец с матерью погибли в автокатастрофе и меня забрала Хелен Марш, бабушка по материнской линии. Жила она на плато Озарк на уединенной ферме на границе Миссури и Арканзаса. Если и есть у Америки задница, то она где-то здесь.
Дикие места — леса, горы да пещеры. Местные по сей день живут, как и век назад, верят в бога и дьявола, в ведьм, призраков и всякую нечисть, что переселилась с колонистами из старушки-Европы, да так и прижилась тут. Бабушку и саму называли ведьмой заключившей договор с Дьяволом, вызывавшей демонов, насылавшей проклятия направо и налево. Я тогда в это не верила, но Хелен Марш производила впечатление: крепкая старуха, с крючковатым носом и широкими плечами. Дома у нее было пять ружей разного калибра, с которыми она охотилась на кроликов и куропаток. Меня тоже стрелять научила — говорила, это должна уметь каждая американка.
Вместе с бабушкой жил дядя Джим — младший брат матери, неотесанный мужлан с редкими волосами, слегка прихрамывающий на левую ногу. Рожа у него была такая, что рядом с дядей Джимом и Кинг-Конг смотрелся бы Аполлоном. Он немного повидал мир, когда работал боцманом на Миссисипи. Может, стал бы капитаном, но что-то там у него случилось с одним из матросов, после чего дядя остался хромым, а матрос — мертвым. С тех пор он безвылазно сидела на ферме, иногда вскапывал огород, да разделывал всякую живность, что стреляла бабушка. Остальное время сидел у телевизора, хлестал пиво да смотрел порнуху на старом видеомагнитофоне. Жены у него не было — да и кто бы пошел за деревенщину с холмов — а свои сексуальные потребности удовлетворял рукой. Впрочем, по иным обмолвкам я поняла, что когда бабушка была моложе она нет-нет, да и спала с сыночком — в здешней глуши к инцесту относятся проще. Джим и на меня пялился при каждом удобном случае, особенно на мою попку и ноги. Недаром здесь в ходу злая поговорка: «Американская девственница — это девушка успевшая убежать от своего брата».

Но пока Джим меня не трогал — побаивался бабушки. Та очень привязалась ко мне, учила меня всему, что знала, а я ей по хозяйству помогала и бродила с ней по окрестностям. Были, правда дни, когда она категорически запрещала мне увязываться за ней — говорила, что там, куда она идет мне делать нечего. Я и не спорила — в те дни почему-то наступало особое ненастье, ветер завывал в трубе, словно проклятая душа и дождь хлестал по окнам. В один из таких дней, через два года после моего житья на ферме, бабушка и не вернулась.
— Дьявол взял свое, — сказал Джим. А я заперлась в своей комнате и проплакала весь день.
Сам Джим поминал мать, не просыхая перед телевизором. Теперь никто не запрещал ему делать звук на полную громкость и весь день напролет по всему дому разносились похотливые вздохи и всхлипы, словно у нас в доме проходили сплошные оргии. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, когда дядя засыпал, я пробиралась тайком в зал и глазела на развратных женщин принимавших огромные члены в истекавшие влагой расщелины, полные красные губы обнимавшие налитые кровью головки, белые потоки спермы на искаженных похотью лицах. Мое юное тело бурлило гормонами, между ножек хлюпало от влаги и я, отогнув резинку шортиков, отчаянно мастурбировала. А потом пробиралась в свою комнату, но и там долго не могла заснуть.
Дядя подловил меня на четвертый день после смерти бабушки. Он храпел пьяный на диване, а я потеряла осторожность, подойдя слишком близко. На экране стоявшую раком молоденькую блондинку пялили два здоровенных негра: один ухватив за волосы трахал ее то в пизду, то в жопу, а второй насаживал ее голову на свой большой черный хуй. Блондинка похотливо закатывала глаза, подмахивала, сосала и облизывала огромный член, а когда негр вынимал его и бил ей по лицу — жадно ловила ртом белые струи.
Мои руки невольно потянулись в шорты и я так увлеклась мастурбацией, что даже не заметила за охами и стонами, что храп прекратился. Я ойкнула, почувствовав как мужская рука стиснула мое тонкое запястье.
— Пусти!!! — вскрикнула я, вырываясь из рук Джима.
— Грязная девка! Шлюха! — бормотал дядя, силой укладывая меня к себе на колени, — Ходит с голыми ногами, дразнит честного христианина. Тебя надо наказать, да наказать.
Шорты мои уже были полурасстегнуты, так что он легко их стянул. Тут же его лапа оказалась у меня между ног, грубые пальцы бесцеремонно вторглись в мою влажную щелочку. Я ойкнула и заизвивалась в его объятьях, пытаясь вырваться. Рука убралась, но только для того чтобы больно хлопнуть меня по заднице.
— Маленькую потаскушку не пороли в детстве, — говорил дядя, подкрепляя каждое свое слово размеренным ударом, — поэтому ты и выросла испорченной шлюшкой. Ничего дядя Джим вправит тебе мозги. Получай, шлюха!
Задница горела огнем, я дергалась и выла, но в то же время, чувствовала, как по моему телу разливается волна возбуждения. На экране телевизора негры по прежнему трахали свою блондинку и ее стоны и вздохи врывались мне в уши, возбуждая еще больше. Вдобавок в мой живот упирался могучий ствол дяди, выпущенный из расстегнутых штанов. Видно и сам дядя почувствовал это, потому что прекратив бить, спихнул меня на пол и поставил перед собой на колени. Перед моими глазами вырос обвитый венами огромный член — не хуже, чем у порнушных негров. Кожа на головке уже наполовину оголилась и на конце проступали мутные капли.
— Давай, шлюшка, порадуй дядю, — произнес Джим. Во мне неожиданно взыграл гонор, при мысли, что я буду сосать этому ублюдку.
— Да пошел ты! — я попыталась отстранится, но дядя ухватил меня за волосы и дернул обратно. В этот же момент мою щеку обожгла оглушительная пощечина.
— Ты что-то не поняла, шлюха!? — заорал дядя, — здесь все теперь будет по моим правилам! И ты будешь послушной девочкой или я тебя придушу, а тело выкину канюкам. И никто тебя не хватится, потаскушка! Соси мой член и упаси тебя бог задеть его зубами.
Он ухватил в пучок мои волосы, пихнул вперед и я, напуганная его агрессией, покорно открыла рот. Огромный член протолкнулся меж моих губ, достав до самой глотки. В ноздри ударила жуткая вонь — дядя не часто мылся. Ухватив меня за волосы, он начал трахать меня в рот. Мой точеный носик тыкался о волосатый лобок дяди, его большие яйца колотились по подбородку, пока огромный орган раздирал мое нежное горло. Было больно и унизительно, я задыхалась, но в то же время чувствовала, что начинаю возбуждаться. При мысли, что мой рот сейчас стал такой же дыркой для ебли, как пизды шлюх из телевизора, я так завелась, что сама начала насаживаться ртом на дядин хуй. Видя, что я уже не сопротивляюсь Джим отпустил мою волосы и я начала сосать и облизывать его член, старясь подражать порноактрисам. Одновременно я запустила пальчики в промежность, теребя влажные складочки. Я кончила, когда и он со стоном разрядился мне в рот солоноватым потоком. Я захлебываясь, глотала, но все же большая часть спермы оказалась у меня на лице и на подбородке. Дядя Джим вынул член у меня изо рта и, взяв в руку, начал легонько бить им по щекам и лицу.
— Оближи его, — приказал он. Я послушно начала лизать дядин член от яиц до самого кончика, играя с ним язычком и слизывая сперму. От моих манипуляций дядин боец вновь окреп и налился кровью. Джим сграбастал меня в охапку, бросив на диван и навалился сверху, срывая с меня одежду. — Сейчас дядя Джим сорвет тебе целку, — пыхтя от возбуждения, произнес он. Коленом он раздвинул мне ножки и тут же его огромный член вошел в мою узкую влажную дырочку.
Я вскрикнула, когда он порвал мне плеву, но это животное только засмеялось. Задрав мои ноги кверху он жестко и грубо трахал меня, вонзая член так, будто хотел пробить меня насквозь. Его хуй с чавканьем входил в мою пизду, истекавшую смесью женских соков и девственной крови, боль сменялась удовольствием и я, обхватив ногами дядины бедра, уже наслаждалась своим первым сексуальным опытом. Мои сладострастные стоны смешивались с его животными рыками, его грубые лапы мяли мои нежные груди, а из его рта лилась отборная похабщина, заводившая меня еще больше, чем сам трах.
Все же дядя был еще не настолько пьян, чтобы трахать меня не думая о последствиях.
Когда он понял, что вот-вот кончит, он вынул член и начал спускать на меня — на живот, грудь, лицо. Потом, подхватив с пола последнюю бутылку пива, он ушел в свою комнату, оставив меня валяться на диване — голую и обкончанную с ног до головы.
На следующий день дядя отобрал у меня ключ от бабушкиной машины и загнал ее в гараж. Туда же он спрятал и весь бабушкин арсенал, после чего он запер гараж на огромный висячий замок, а ключ спрятал. Сотовый он отобрал еще раньше, да тут и не шел сигнал. После этого Джим обрел, как ему казалось, надо мной полную власть. Жили мы уединенно, до ближайшего поселка было не меньше двадцати миль, причем все по горам. Работы мне прибавилось: я готовила, прибиралась в доме, вскапывала огород, а Джим сидел на диване и пил пиво. Мать оставила ему некоторые сбережения в банке, так что он раз в неделю выезжал в город — за продуктами, пивом и презервативами.
Так что я стала дядиной секс-игрушкой. Трахал он меня теперь когда ему вздумается — годы проведенные в дрочке перед телевизором развили его сексуальную фантазию. Джим запретил мне одевать трусики, так что теперь шов на них врезался в мою киску, так что, во-первых, сразу было видно, что на мне нет нижнего белья, а во-вторых, я всегда ходила слегка возбужденная. Джим заставлял ложиться к нему в постель и будить по утрам минетом. Раз в неделю он устраивал мне «разгрузочные